Питерский губернатор Георгий Полтавченко 10.01.2017 объявил, что Исаакиевский собор будет передан в пользование РПЦ. Дмитрий Киселев анонсировал этот сюжет в своей программе "Вести недели" от 15.01.2017 следующим образом: "Губернатор Санкт-Петербурга Полтавченко выгоняет торговцев из храма". Почему-то никого из верующих не оскорбило это весьма рискованное сравнение, прозвучавшее по главному гостелеканалу страны. Мне-то, закоренелому агностику, все равно, но даже мне оно показалось странным, тем более что нет решительно ничего общего между нынешним питерским градоначальником и тем человеком, который без малого две тысячи лет назад совершил упомянутый поступок.
Если же говорить о сути происходящего, то питерский градоначальник как раз запускает в храм наиболее алчных торговцев-паразитов, выгоняя их него тружеников: музейщиков, ученых и реставраторов.
Есть красноречивые цифры. В соборе сосуществуют параллельно храм и музей. Службы происходят ежедневно. В 2016 году Исаакиевский собор посетили 2 миллиона 380 тысяч человек. Из них 99,23% пришли в музей, заплатив деньги, а 0,77% пришли на богослужение. Причем, бесплатно. То есть решение Полтавченко в интересах 0,77% и против интересов 99,23%.
При этом интересы этого неполного одного процента никоим образом не нарушались, службы проходили регулярно, любой мог прийти и удовлетворить свои религиозные потребности. Режиссер Андрей Кончаловский, чьи слова Дмитрий Киселев привел в качестве свидетельства того, что интеллигенция за передачу Исаакия РПЦ, заявил: "Не может храм жить без службы". То есть человек просто не знает, что служба там ведется, ломится в открытую дверь.
Ссылки на закон 2010 года о возвращении церковного имущества в данном случае не состоятельны, поскольку Исаакиевский собор ни одной секунды церкви не принадлежал. Был построен за деньги казны в первой половине 19-го века и с момента постройки был собственностью государства. Суть же происходящего в том, что православные попы, лопающиеся от собственной жадности, стремятся урвать все, что плохо лежит, пользуясь тем, что в стране нет реального хозяина, которым может быть только народ.
В случае передачи РПЦ музей, естественно, погибнет, здание – одно из главных украшений города – неизбежно захиреет, поскольку из четырехсот сотрудников, музейщиков, ученых, реставраторов мало кто согласится надевать рясу или работать в соответствии с поповскими правилами. Да и денег на это не будет. Сейчас Исаакий не просто себя окупает полностью и ни копейки не просит у государства, но и платит приличные суммы в бюджет. При переходе в пользование РПЦ попы, как уже и было заявлено, непременно будут тянуть с государства деньги на реставрацию и содержание помещения.
Проблема, конечно, не только и не столько в Исаакии. И даже не в том, что только в минувшем, 2016 году по данным Роскомимущества РПЦ получила от государства 133 объекта собственности, находящейся на федеральном балансе. Это крошечная верхушка того зловещего процесса, который в последние годы душным саваном накрывает Россию. Это не клерикализация, и тем более не становление теократии, поскольку и то и другое предусматривает некую ответственность клира и иерархов, взявших власть в стране за судьбу этой страны. В данном случае, верхушка РПЦ претендует лишь на собственность и право вмешательства в жизнь граждан, при этом полностью исключая любую свою ответственность за последствия этого вмешательства.
Насаждение с подачи РПЦ домостроевских порядков и декриминализация семейного насилия, за которым также торчат поповские уши, неизбежно приведут к росту жертв домашних садистов. Не будем задавать риторический вопрос о том, готовы ли православные священники, рассказывающие, в том числе с амвона о безвредности и даже полезности насилия в семье, отвечать за гибель и страдания многих людей, в основном, детей и женщин, чьи слезы, горе, а то и смерть станут следствием православного мракобесия.
В российском обществе назрела серьезная дискуссия о роли РПЦ в частности и православия в целом в истории России и в ее современном состоянии.
РПЦ и русское православие, безусловно, не единственная, но существенная причина того извечного отставания, которое испокон века было проклятием России.
В мире нет ни одной успешной православной страны. Ни одна страна, где православие является религией большей части населения, или сколько-нибудь заметной части населения не входит в первую двадцатку стран по размеру ВВП на душу населения. Если взять комплекс показателей, характеризующий качество жизни, в том числе продолжительность жизни, качество образования, медицины, соблюдение прав человека, средний доход граждан, уровень неравенства и социальные гарантии, то несложно увидеть, что лучше всего организуют свою жизнь там, где культура изначально была основана на протестантизме. Привет Максу Веберу с его "Протестантской этикой и духом капитализма". Второй уровень успешности составляют католические страны. Православные отстают с большим отрывом. Страны исламского мира – еще на ступень ниже. Можно, конечно, утешать себя тем, что со дна стучится религия вуду, в том числе, благодаря которой Гаити – беднейшая страна Нового Света и сущий ад на Земле, а находящая на одном с ней островке Доминиканская республика, в которой основная масса – католики, вполне процветает.
Русское православие – главный виновник того, что до 18-го века в России не было науки. Вообще никакой. В Европе в 11-12 веках появляются университеты: Болонский, Парижский, Оксфордский, чуть позже Кембриджский. На Руси первый университет появляется на семь столетий позже, а первое нечто, что можно назвать учебным заведением, Славяно-греко-латинская академия, была создана в 1687 году, в том самом, в котором Ньютон издает три тома "Математических начал натуральной философии", ставших на несколько столетий основой естественнонаучного мировоззрения.
В 1682 году в Москве первые напечатана таблица арифметического счета от 1 до 100 под названием: "Считание удобное, которым всякий человек, купающий или продающий, зело удобно изыскати может число всякие вещи". Двумя годами позже Лейбниц опубликовал первое изложение дифференциального исчисления, в котором использовал символику, практически не отличающуюся от современности.
Религия – любая – изначально консервативна и не особо склонна дружить с прогрессом в целом и с наукой и просвещением в частности. Но между тремя ветвями христианства в этом отношении громадная разница. Протестантизм наиболее динамичен и старается идти в ногу со временем. Католицизм, особенно со времен папы Иоанна Павла Второго, также доказал свою способность худо-бедно развиваться вместе с цивилизацией. И лишь православие, и прежде всего РПЦ, как самая большая православная церковь, чудовищной гирей висела и продолжает висеть на шее страны.
Православие призывает к симфонии церковной и светской власти, что на деле оборачивается фактическим обслуживанием любого тирана и людоеда. Православный принцип соборности, по сути, препятствует развитию автономной личности и тормозит прогресс.
Персоналистская диктатура Путина, создавшая уникальный в истории фашистский режим паразитарного типа, нашла в РПЦ верного союзника. Одна из особенностей путинской диктатуры в том, что она не имеет и в принципе не способна выработать собственную идеологию. Поскольку любая идеология означает некий проект будущего. А у путинской диктатуры нет никакого "проектного будущего", есть лишь стремление навечно остаться у власти и безнаказанно воровать. РПЦ в обмен на сравнительно небольшую долю в коррупционном пироге предлагает режиму идеологическое обслуживание на постоянной основе. Этот союз, который приводит к процветанию 1% населения и к деградации 99%, смертелен для страны и не может продолжаться долго.
! Орфография и стилистика автора сохранены
