Заложник без лжи

В зале собралось около 30 наблюдателей. Заседание началось почти на три часа позже, чем было заявлено, хотя Косенко доставили с небольшим опозданием. При этом "узника Болотной" в зал вводили два раза. Неожиданно для всех, в том числе адвокатов, в первый раз подсудимого увели меньше чем за минуту после его появления в зале. Оба раза, когда Косенко входил в помещение, наблюдатели вставали и аплодировали. Подсудимый был очень серьезен, но время от времени улыбался пришедшим поддержать его.

Заседание началось с ходатайства Косенко: он просил передать адвокату его позицию по делу "без просмотра конвоя". "Первый ряд, одно место для потерпевшего освобождаем!" — грубо потребовала судья Людмила Москаленко. Косенко она попросила "присесть".

Ходатайство защиты судья проигнорировала несколько раз подряд. После очередной попытки, на этот раз предпринятой адвокатом, она сообщила, что обеспечение права общаться с адвокатами без вмешательства третьих лиц в ее компетенцию не входит. И с раздражением заметила, что это "единственный такой процесс", на котором кому-то конвой мешает общаться. Никакие другие "лица" таких трудностей не испытывают. На резонное замечание, что в этом процессе такое происходит постоянно, судья недовольно съязвила: "Может быть, это от лиц зависит?"

Второй защитник подсудимого Валерий Шухардин заявил, что действия председательствующего недопустимы. По мнению адвоката, Москаленко незаконно отказалась рассматривать ходатайство Косенко и даже не выяснила мнение сторон. Ходатайство Косенко об обеспечении его права на защиту судья к делу приобщила, но передать его потребовала через канвой. При этом она подчеркнула, что так в этом процессе будет всегда. А позицию надо согласовывать не на заседании, а в СИЗО.

Вторым ходатайствовал адвокат Айвазян. Он считает, что у защиты нет достаточных оснований доверять имеющимся в деле судебно-медицинским экспертизам травм подсудимого. Они проводились исключительно по копиям медицинских документов и беседам, которые не были обозначены как разговоры с экспертом. В то время как по закону, если потерпевший жив, судмедэкспертиза проводится лично: эксперт осматривает место травмы и проводит опрос пострадавшего. Первичных медицинских документов в деле вообще нет, подчеркнул Айвазян и добавил, что нарушение закона. Адвокат подчеркивает: этот вопрос очень важен — от него зависит статус Казьмина в деле (потерпевший или свидетель). "Тут у нас только слова и больше ничего", — охарактеризовал записанные показания Казьмина адвокат.

Истребовать подлинники и приобщить их к делу судья отказалась. Отдельно она заметила, что дело состоит из 28 томов, а защита ссылается на 41 и 38-й тома. "Наверное, это про какую-то другую Болотную площадь", — устало и недовольно сказала она.

Нельзя было назвать нейтральной и позицию прокурора. При решении вопроса о том, можно ли проводить заседание без третьего адвоката, Алексея Мирошниченко,

он грубо оборвал Косенко: "Я не вас спрашиваю". И потребовал ответить сестру подсудимого, его законного представителя.

В ходе опроса Казьмина стороной обвинения потерпевший сообщил, что сейчас он не работает, поскольку находится на больничном. На Болотную площадь он прибыл приблизительно в 15:00. В его обязанности 6 мая 2012 года входили охрана граждан и "выявление лиц, нарушающих общественный порядок". Группа Казьмина находилась на Большом Каменном мосту.

На вопрос о том, когда начался митинг и как он проходил, потерпевший начал отвечать с середины. По его описанию, приблизительно около 17:00 среди митингующих начали появляться люди в масках, призывать прорываться в сторону Кремля. Люди вокруг начали бросать камни и "какие-то дымовые шашки". После этого часть ОМОНа разбили на группы задержания, в одну из них вошел Казьмин. Он получил две команды. Сначала — не допускать прорыва. Потом — задерживать зачинщиков беспорядков, тех, кто кидал камни.

Происходившее далее омоновец описывает неточно. Его группа выявила "лицо, бросавшее камни". Два других омоновца (свидетели) задерживали этого человека, Казьмин защищал группу. Толпа попыталась "отбить митингующего", и на него, как крайнего, "набросились около 10 человек".

Сначала на Казьмина налетел некто, позже опознанный как Лузянин. По словам потерпевшего, Лузянин начал душить омоновца. Потом Казьмин упал, с него стащили шлем и бронежилет, отняли у него палку. Потерпевший пытался подняться, но его повалили на землю. Казьмин заявил, что его били по лбу и по затылку, а также по ребрам. Из толпы его вытащили бойцы из его группы задержания.

На вопрос, какой вред ему причинили, Казьмин ответил, что получил сотрясение мозга. Подумав, добавил: "И ссадины". За помощью он обратился сразу в скорую. Потом в госпиталь. Там Казьмин пробыл две недели.

На вопрос о том, что кто участвовал в избиении судя по видеозаписи произошедшего, Казьмин ответил, что это были люди, которые находились рядом. "Среди них я увидел человека в черной куртке и красной рубашке", — добавляет он во втором же предложении, не упоминая никаких других участников происходящего. Избирательные показания кажутся неслучайными: следствие идентифицирует человека в "красной рубашке" как Косенко.

Тем не менее омоновец признает, что Косенко ему незнаком, а лиц избивавших он не запомнил. Но из положения, в котором он находился, это было в принципе невозможно.

Дальше вопросы свидетелю задавал сам обвиняемый. "Узник 6 мая" спрашивал, видел ли омоновец, что он наносил ему удары. Казьмин повторил фразу о "человеке в черной куртке и красной рубашке". Дальнейшие ответы потерпевшего были уклончивы, но в то же время "нужные" акценты он расставил.

Вопрос о том, имеет ли в виду боец Косенко, когда говорит о человеке в "красной рубашке", судья сняла.

Косенко уточнил, в связи с чем Казьмин упомянул именно "человека в красной рубашке", ведь на видео множество людей. "Красная рубашка была яркой", — ответил потерпевший. Поэтому из всего видео он запомнил только ее.

На вопрос о том, понимает ли он, что это Косенко, Казьмин упрямо повторял слова про красную рубашку и черную куртку.

Через некоторое время Косенко попросил огласить показания Казьмина, так как на следствии они были подробнее. Ходатайство поддержал даже сам омоновец. Прокурор же счел расхождения в показаниях несущественными. В итоге по решению судьи прежние показания были оглашены.

Косенко вывел из них примерную схему: на Казьмина прыгнул какой-то человек, стал его душить, сорвал с него шлем. Потом потерпевшего повалили на колени, и он подучил один удар. Он попытался встать, и его снова повалили. И он получил новый удар. Казьмин с этим описанием событий согласился.

Косенко обратил внимание сторон на то, что в этих показаниях Казьмина описаны два удара, в то время как он заявлял о множественных побоях. Свидетель ответил, что те два удара были очень сильными и он запомнил только их. "Возможно, их было вообще десять, но я не помню", — уточнил он. По просьбе адвоката Казьмин объяснил, почему в показаниях он не говорил о человеке в красной рубашке: он увидел того на видеозаписи, и упомянул в вопросе как раз по видео.

Медицинский адвокат Айвазян перешел к теме здоровья потерпевшего. Сначала Казьмин отказывался говорить о причинах, по которым он находится на больничном, но позже изменил свое решение. Несмотря на напоминание судьи, что он может не сообщать ничего о своем здоровье, омоновец ответил почти на все медицинские вопросы.

У Казьмина, как он сообщил, паралич лицевого нерва, из-за которого ему стало сложнее говорить. Появилась болезнь в февраля 2013 года. "Формально он с событиями 6 мая не связан", — заметил омоновец.

Чем вызван паралич, он не знает.

Выяснилось, что Казьмин не помнит много важных подробностей: кто принимал решение о задержании метателя камней, от кого исходил приказ и какие конкретно эксперты его осматривали.

В какой-то момент адвокат Айвазян даже спросил Казьмина о его самочувствии и обратился к судье с вопросом о том, уместно ли дальше продолжать беседу со свидетелем. Защитник Косенко подчеркнул, что "человеку явно нездоровится". Поскольку документов об этом, по замечанию Москаленко, представлено не было, допрос продолжился.

На многочисленные вопросы адвоката о медицинских заключениях потерпевший ответил, что при осмотре не знал, проводится ли судебно-медицинская экспертиза. Объявляли ли ему о ней, он не помнил. Он не знал также,  кто из врачей судмедэксперт.

На вопрос о том, на каком видео он увидел человека в красной рубашке, омоновец ответил, что это была запись, сделанная сверху, и на ней все было видно очень хорошо. Но лица с нее он не запомнил. В связи с новыми противоречиями адвокаты просили огласить письменные показания потерпевшего.

В этих показаниях Казьмин сообщал, что "сначала митинг проходил спокойно и мирно". Через некоторое время появились люди в масках, "провокаторы беспорядков". Они, в том числе, выкрикивали призывы к смене власти. Среди них, как показал потерпевший, были люди с мегафонами. Именно они через какое-то время стали призывать к прорыву. Из толпы начали кидать камни и бутылки. После этого ОМОН получил команду на задержание.

Но, как тогда сообщил Казьмин, задержать он никого не успел: люди стащили с него обмундирование, повалили и стали избивать. "Когда я еще стоял в оцеплении, я несколько раз увернулся от летящих прямо в меня предметов", — добавил в тех показаниях омоновец.

Адвокат просит прочесть и другие показания потерпевшего, взятые 13 августа 2012 года. В них Казьмин сообщил, что ему наносили удары "по туловищу, рукам и ногам", и они "причиняли ему физическую боль" , но об ударах в голову не говорил. Что происходило после того, как его повалили на землю, потерпевший не видел. В тот момент Казьмин не просто был готов узнать себя на видео, он уже просмотрел его и определил на нем себя и двух других бойцов ОМОНа. В связи с этим Айвазян спросил, видел ли Казьмин на видео, чтобы человек в красной рубашке наносил ему удары. "Нет. Я не помню", — ответил Казьмин.

Он снова повторил, что просто указал, что запомнил этого человека из-за рубашки.

После этого между защитником и потерпевшим произошел ключевой диалог:

— Вы на видео увидели, что он вас не бьет?
— Да, я увидел, что он был рядом.
— Вы не видели, что он вас бьет?
— Нет, не видел.

Омоновец выглядел смущенным, признания давались ему, по всей видимости, непросто — ему было физически тяжело говорить.

После этого инициатива в допросе перешла к Шухардину. Он спросил, что случилось сначала: Казьмина ударили по голове или сняли шлем. Адвокат напомнил, что омоновец сразу заговорил именно об ударе. Казьмин ответил, что сначала с него стащили все обмундирование. Этот произошло, когда он нагнулся, но еще находился на ногах. Шлема он лишился "ближе к началу" инцидента.

Затем адвокат спросил, применяли ли в отношении Казьмина оружие. Такого, признал омоновец, не было. Этот вопрос — один из часто повторяющихся в рамках "болотного дела", поскольку применение оружия — один из признаков массовых беспорядков.

Как сообщил Казьмин дальше, из госпиталя он был выписан здоровым и наблюдался еще неделю амбулаторно. При этом он описывал свое состояние как удовлетворительное со следующего дня после травмы.

Законный представитель Косенко на процессе, его сестра Ксения, спросила, удалось ли группе Казьмина задержать того, кто бросал камни. Омоновец сообщил, что этого человека сначала задержали, а потом он вырвался. "Его не дали задержать, это видно на видео", — заметил Косенко. После этого обвиняемый указал, что даже в новостях показывали кадры избиения Казьмина. И там тоже не видно, чтобы Косенко наносил ему удары. Однако, как оказалось, потерпевший новости не смотрел.

Айвазян спросил, не терял ли в тот день Казьмин сознание и не случалось ли такого после. Этот вопрос адвокат объяснил тем, что потерпевший много не помнит. По словам омоновца, ничего такого не происходило. Защитник уточнил, какие симптомы были у потерпевшего после осмотра. "Сильная головная боль, гематома, шишка, синяки на ребрах", — перечислил Казьмин.

При этом Казьмин подтвердил, что на следующий день он "пришел в норму". Несмотря на это, потерпевший провел в госпитале две недели, в течение которых его состояние не ухудшалось. Но потом "что-то не то стало твориться", рассказал омоновец: появились аллергии и головные боли.

"На второй день после случившегося, то есть 7 мая, он стал себя нормально чувствовать.

Но по какой-то непонятной причине его еще две недели держали в стационаре. Ясно, по какой: чтобы придумать какой-то диагноз. Шишка на голове, гематома в области ребер. Ну и что, зачем человека две недели держать?

Нам представляется, что здесь есть много вопросов. В том числе, они могут появиться и к свидетелю, когда мы истребуем медицинские документы, когда допросим остальных свидетелей", — прокомментировал срок пребывания пострадавшего в стационаре адвокат Айвазян после заседания.

На вопрос о том, где именно ему оказывали помощь, на самом заседании Казьмин пояснил, что это был "госпиталь МВД", но название он вспомнить не может. Как он сообщил, в травматологическом отделении того же учреждения "проходили лечение" и другие сотрудники правоохранительных органов, получившие травмы. Например, челябинские омоновцы.

Во время паузы между вопросами свидетель сообщил, что хочет сделать заявление. Едва ли кто-то мог ожидать чего-то более неожиданного, чем слова Казьмина:

"Я никому зла не желаю. И товарищу Косенко. Я желаю ему здоровья, я желаю ему, чтобы он скорее выздоравливал. Я не хочу, чтобы он сидел за решеткой. Мне это не нужно. Даже если он наносил эти травмы, я никакого зла не держу".

При этом омоновец не видел, чтобы Косенко кидался камнями. На видео он разглядел только, что "узник Болотной" стоял рядом.

Айвазян считает, что свидетель сделал очень важное заявление. "В нем он фактически сказал, что готов примириться. Слов этих не было сказано, но я это так понимаю. Никаких исков он не заявлял. Относительно того, что он увидел красную рубашку — ну это вообще смешно. Почему не желтую, почему не синюю? Это что, ему указали следователи?

И почему он именно Косенко выбрал. Непонятно. Понятно, что его воля не первостепенное значение здесь имеет. Мы считаем, что Казьмин стал заложником в какой-то степени ",

— оценил показания потерпевшего адвокат после заседания.

Айвазян считает, что для установления истины нужно допросить эксперта, запросить медицинские документы, отсмотреть другие видеоматериалы (далеко не все они есть в деле). На некоторых видео, как отмечает защитник, "четко видно, что Косенко даже близко не находился с Казьминым".

После того как вопросы сторон закончились, Казьмин сделал еще одно не менее эмоциональное заявление. Начал он со слов о том, что видел в Интернете множество записей о том, что он врет, что он избивал сограждан. В них люди называли его "отбросом России". И сейчас Казьмин хочет сказать всем этим людям, что он никого даже пальцем не тронул 6 мая 2012 года.

"Я никого не был, я говорю это от чистой души", — заявил омоновец и продолжил: "Я старался все это минимизировать".

Он подчеркнул, что он никого не трогал даже в тогда, когда по закону мог применить насилие. Он хочет, чтобы люди не обвиняли его в том, чего он не делал.

После неожиданной взволнованной речи Казьмина адвокат снова спросил, может ли он по состоянию здоровья принимать участие в процессе дальше. Вопрос также оказался снят, а заседание перенесено на запланированную дату 26 июля.

Напомним, Косенко находится под стражей с 8 июня. У фигуранта "болотного дела" вторая группа инвалидности. Он инвалид, страдает от душевного расстройства, что подтверждено десятилетним наблюдением.

Диагноз, обозначенный в экспертном заключени института им. Сербского, делает реальной угрозу принудительного пожизненного лечения Косенко в стационаре. Как утверждают многие правозащитники, дело Косенко — тревожный звонок, возвещающий о возвращении карательной психиатрии как способа политического давления.

Михаил Косенко обвиняется в участии в массовых беспорядках (ч. 2 ст. 212 УК РФ) и применении насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти (ч. 2 ст. 318).

Алексей Бачинский

Вы можете оставить свои комментарии здесь