Книга в мягком переплете с цветными вкладками — именно так выглядит "Новая газета", которая уже около двух лет выходит на финском языке в Финляндии. Проект реализуется совместно российской "Новой газетой", финским издательством "Инто" и Финским комитетом защиты мира. Тираж издания 1500 экземпляров — довольно большой для книжной версии в 5-миллионной стране. Мы попросили членов редакционного коллектива финской "Новой газеты" исполнительного директора Финского комитета защиты мира Теему Матинпуро и информационного секретаря Финско-российского гражданского форума Керкко Паананена рассказать об этом проекте, об отношении финского общества к Анне Политковской, тем темам, которые она поднимала в своих статьях, и текущей ситуации в России.
— Как появилась идея издавать "Новую газету" в Финляндии?
Теему Матинпуро: Выпускать "Новую газету" мы стали по двум причинам. Во-первых, после смерти Анны Политковской некоторые люди в Финляндии думали, как выразить свое уважение к ней и другим независимым журналистам, работающим в России. Лично я однажды понял, что только зажечь свечу в память о ней перед российским посольством в Финляндии недостаточно. Были и другие идеи, как помочь "Новой газете" и независимым журналистам в России. Но оказалось, многие из тех, кто с готовностью обвинял Путина в смерти Анны, на самом деле не были заинтересованы делать что-то конкретное, чтобы помочь продолжающим ее работу коллегам. Во-вторых, финны питают интерес к России, нашему большому соседу, они хотят получать более развернутую информацию о происходящем, а не только короткие сообщения иностранных журналистов и новостных агентств.
— Кого можно отнести к вашей аудитории?
Т. М.: Довольно сложно определить. Это люди, интересующиеся Россией. Те, кто действительно хочет знать больше о стране, ее культуре, экономике, политике, ситуации с правами человека.
— Известно ли имя Анны Политковской в Финляндии?
Керкко Паананен: Очень известно. В ночь смерти Анны перед посольством России в Хельсинки собралось около 3000 человек. Это была одна из самых больших демонстраций в Финляндии за последние годы и уж точно самая большая из незапланированных демонстраций за всю историю современной Финляндии. Там присутствовала почти вся финская интеллигенция. Для финского общества событие было действительно экстраординарным.
С тех пор финская секция Amnesty International каждый год 7 октября приглашает людей на демонстрации к российскому посольству. В этом году, в пятую годовщину гибели Анны, несмотря на проливной дождь, собралось порядка ста человек.
— Насколько темы, которые сейчас освещает финская "Новая газета" и с которыми когда-то работала Анна Политковская, интересны финскому читателю?
К. П.: В Финляндии слишком мало информации о том, что на самом деле происходит в России. Такая ситуация характерна и для других европейских стран, возможно, за исключением стран Балтики. Мы как раз были нацелены на то, чтобы попытаться преодолеть этот информационный вакуум. Однако ежеквартальные выпуски газеты, которые в основном составляются с помощью волонтеров, конечно, не могут полностью решить эту проблему. Как член редакционного коллектива газеты могу сказать, что мы стараемся брать те сюжеты, которые, на наш взгляд, будут интересны и близки финскому читателю.
Что касается тем, которые освещала Анна Политковская, насколько мне известно, впервые ее книги "Вторая чеченская" и "Путинская Россия" были опубликованы за пределами России именно в Финляндии еще до ее смерти.
— Актуальна ли для Финляндии проблема убийств журналистов или давления на СМИ?
К. П.: Если мы говорим о проблеме безопасности журналистов в России, многие организации в Финляндии, такие как Amnesty International, Финский ПЕН-центр, Финско-российский гражданский форум, Финский союз журналистов и другие, поднимали этот вопрос на самых разных уровнях.
Некоторые финские журналисты, включая тех, кто работает в наших крупнейших СМИ, сталкивались с проблемой получения визы в Россию, вполне вероятно, из-за их критических репортажей о событиях в стране. Были даже случаи разбирательства в российских судах. Этот вопрос поднимался Финским ПЕН-центром и Финским союзом журналистов перед Министерством иностранных дел Финляндии.
— Существует ли в Финляндии проблема цензуры или самоцензуры?
К. П.: Если разговор идет об освещении финскими СМИ событий в России, то проблема, на мой взгляд, не в самоцензуре, а в недостатке ресурсов. Причина в том, что медиагруппы в Финляндии, как и в других странах с высоким уровнем интернетизации, сокращают финансирование на содержание большого штата зарубежных корреспондентов. Лично я думаю, что это большая проблема, учитывая наше соседство и взаимозависимость с Россией.
Что касается работы финских СМИ в целом, то тут я не вижу каких-либо признаков цензуры. В редких случаях информация может подаваться под определенным углом, но о систематической цензуре не может быть и речи. А по поводу самоцензуры — прошло достаточно много времени с тех пор, когда крупнейшие СМИ обслуживали внешнеполитические цели финского правительства. Если и были случаи самоцензуры в финских СМИ в последние годы, то, скорее всего, основной причиной была защита финансовых интересов их владельцев. Но я не думаю, что для Финляндии это большая проблема, чем для других западноевропейских стран.
— Вы следите за расследованием убийства Анны Политковской? Насколько объективно, по вашему мнению, оно ведется?
К. П.: Я думаю, можно с уверенность сказать, что расследование убийства Анны Политковской продвигается очень медленно. Это как раз то, на что указывали многие организации в Финляндии. Совсем недавно финская секция Amnesty International выступила с критикой медленного прогресса в расследовании этого дела. Такие темпы дают серьезный повод задуматься, что причиной может быть противодействие властей.
— Какое отношение к чеченской проблеме и иммигрантам из Чечни существует сейчас в финском обществе, изменилось ли оно за последние годы?
К. П.: Хотя обе чеченские войны, особенно первая, довольно подробно освещались в финских СМИ, информации о том, что происходит в данное время в Чечне и на Северном Кавказе, очень мало. Это во многом следствие той же проблемы ресурсов финских СМИ, которую я упоминал ранее, а также проявление общей незаинтересованности (или "моральной усталости") западной публики в кошмарной и по виду неразрешимой ситуации на Северном Кавказе. Отношение финского общества к страданиям чеченского народа в целом основывается на том, что помнят финны о событиях первой чеченской войны.
В Финляндии сейчас проживает очень мало чеченцев, и они разбросаны по разным городам. Финнов, которые сталкивались с чеченскими или ингушскими беженцами, тоже очень мало. А те, кто сталкивался, сочувствуют чеченскому и ингушскому народам, так как мы все еще помним, как страдал наш народ во время Второй мировой.
Тот факт, что со временем чеченская война превратилась в грязные акты террора с обеих сторон, на мой взгляд, не изменил отношения финского общества к судьбе чеченцев в худшую сторону. Я думаю, большая часть финского общества признает, что люди на Северном Кавказе стали заложниками кошмарной ситуации. Отношение финнов к чеченским и ингушским беженцам вполне теплое и приветливое. Я думаю, многие из них могут это подтвердить.
С чем они могли столкнуться, так это с недружелюбным настроем официальных чиновников, который вполне обычен и в других странах Евросоюза. Нередко создается впечатление, что иммиграционные власти Финляндии, как и других стран Европы, сознательно основывают свои решения, рассматривая прошения беженцев об убежище, на устаревших и часто ошибочных сведениях о ситуации с безопасностью на Северном Кавказе. Эта проблема поднималась членами чеченской диаспоры, Финско-российским гражданским форумом и Amnesty перед Финской иммиграционной службой и Министерством иностранных дел.
Финские правозащитные организации постоянно предпринимают шаги для изменения этой ситуации. Например, недавно Amnesty, Финско-российский гражданский форум и Финский ПЕН-центр пригласили в Хельсинки для разговора о текущих проблемах соблюдения прав человека в Чечне Антона Рыжова, официального эксперта по международному праву базирующегося в Нижнем Новгороде Комитета против пыток и члена "Сводной мобильной группы". Amnesty организовала встречу с юристами в финском Центре помощи беженцам, где господин Рыжов поделился информацией о сегодняшней ситуации с правами человека в Чечне.
— А как финны относятся к главе Чечни Рамзану Кадырову и его деятельности на этом посту?
К. П.: По моему личному мнению, лучшее место для Рамзана Кадырова и его кремлевского хозяина Владимира Путина — это Международный уголовный суд в Гааге. Эти люди одни из наиболее злостных нарушителей прав человека в мире, и международное сообщество должно принять меры, чтобы они предстали перед судом.
Более того, я не считаю вполне приемлемым тот факт, что официальным представителям администрации Кадырова разрешено въезжать на территорию Финляндии и других стран ЕС. Европейский союз должен наложить полный и безоговорочный запрет на получение виз для представителей кадыровского режима. Это в том числе и вопрос национальной безопасности стран — членов ЕС.
— Что вы думаете о текущей политической ситуации в России и о недавних заявлениях Путина и Медведева о предстоящих президентских выборах?
К. П.: Этот вопрос требует развернутого ответа. Вкратце я могу сказать, что театральное заявление на съезде партии "Единая Россия" о намерении Путина и Медведева поменяться местами отражает реальность сегодняшней политической системы в России. Существующий режим никогда не имел ни малейшей заинтересованности в проведении в стране свободных и честных выборов. Легитимность действующей власти не основана на подлинном народном волеизъявлении.
Это заявление должно было стать холодным душем для огромного числа людей на Западе, которые надеялись зацепиться за иллюзию медведевской "модернизации". И конечно, оно должно сказаться на оценке профессиональных качеств тех западных ученых мужей, аналитиков и консультантов, которые пополняли хор своих идеологических коллег в России.
Настало время признать, что политика современного российского режима — это один из главных источников нестабильности во всей Европе, и принять меры для смягчения негативного влияния, которое эта коррупционная система оказывает на европейскую экономику. Также пора согласиться, что именно существующий режим привел Россию к тому упадку и безысходности, которые ощущают русские люди. Но российское государство вряд ли станет уважать права своих граждан и граждан соседних государств, пока сами россияне не научатся уважать себя. Первым шагом могло бы быть установление правительства, которое бы проводило курс на воплощение подлинных интересов всех россиян.
— Некоторые европейцы положительно оценивают фигуру Владимира Путина за его жесткую позицию на международной арене. Характерно ли такое отношение для Финляндии?
К. П.: К сожалению, да, такое мнение существует и в Финляндии. К счастью, самые ярые поклонники путинской клептократической диктатуры занимают абсолютно маргинальные позиции как в финском обществе, так и в политике. Однако наибольшую обеспокоенность вызывает циничное отношение многих ведущих европейских политиков и особенно представителей бизнес-сообщества в вопросах ведения дел с компаниями, связанными с российской коррупционной элитой, и глубокое укоренение коррупционных российских бизнес-интересов в финской экономике (так же, как и в других европейских странах, особенно в странах Балтики).
Один из наиболее ярких примеров — решение бывшего премьер-министра Финляндии и спикера парламента, долгое время возглавлявшего Социал-демократическую партию, Пааво Липпонена занять пост консультанта в проекте "Северный поток", к которому ранее присоединился и его немецкий коллега Герхард Шредер. К тому же господин Липпонен сейчас является кандидатом от Социал-демократической партии на предстоящих президентских выборах в январе 2012 года.
— Считаете ли вы черные списки российских чиновников, причастных к разного рода незаконной деятельности и нарушению прав человека, эффективными?
К. П.: Единственный путь борьбы с организованной преступностью — идти за их деньгами. Этого можно добиться как раз визовыми санкциями и финансовыми черными списками. Я думаю, что меры, которые приняты в отношении лиц, причастных к убийству Сергея Магнитского (как и меры, принятые ранее в отношении белорусских чиновников, причастных к выборным махинациям и преследованиям оппозиции), — эффективный метод давления на нарушителей прав человека, коррупционных чиновников и членов преступных организаций. Такие санкции — это понятный посыл и для них, и для нашей домашней аудитории, что нашими государством и обществом такие люди будут признаны изгоями и угрозой общей европейской безопасности.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
